Их боль и сквозь годы слышна

Расстрел грудных детей, пытки военнопленных, издевательства над мирными людьми и жестокие убийства – вот то, чем запомнился период оккупации жителям Волынцевского сельского совета.

«За период своего хозяйничанья с августа 1941 года на территории Волынцевского сельсовета немецко-фашистские захватчики и их сообщники до декабря 1943 года покрыли свой путь разбоями, грабежами и издевательствами над беззащитными советскими гражданами», – этими словами начинается датированный 2 февраля 1945 года акт о злодеяниях фашистов. Члены комиссии опросили жителей Волынцевского сельсовета, скрупулёзно записали их показания, которые и спустя практически восемь десятилетий отзываются болью. Вот лишь частичный перечень преступлений захватчиков.
В июне или июле 1942 года в д. Кляпино прибыл гарнизон немецких захватчиков численностью в сто человек. За трёхдневное пребывание в деревне они на 50 % ограбили всё население. Боясь разбоев, люди пытались скрываться, но фашисты, обнаружив их, расстреляли ни в чём не повинных Ивана Суворова, Николая Лажевича, Анну Слепцову, Трофима Палицына, Михаила Лосева и Петра Кацубу. А гражданина Никифора Сумского арестовали и отправили в Краснополье, где он был зверски расстрелян. В августе 1942 года немцы при содействии изменника Родины Якутовича арестовали жителя деревни Ясень Василия Морозова, отправили в гомельскую тюрьму, где и расстреляли.
В июле того же года фашисты оцепили деревню Волынцы и угнали в рабство 17 человек. В том же месяце немецкий отряд численностью 150 человек, прибыв в д. Кляпино, занял центр деревни, всех мирных граждан «выгнал на произвол, а вокруг стоящие постройки разорили». Спустя месяц этот же отряд привёз в деревню шесть неизвестных граждан, в том числе одного шестидесятипятилетнего старика и одну женщину. Продержав их сутки, на глазах граждан расстреляли неизвестно за что. Вскоре после этого немецкие изверги арестовали сельского учителя Матвея Слепцова и жителя Кляпино Константина Чеботкова (1924 года рождения). После пыток и зверских издевательств при содействии изменника Родины Семилетова их заставили близ деревни выкопать для себя могилы и расстреляли. В марте фашисты этого отряда по подозрению в связи с партизанами схватили Захара Борейко (1877 года рождения), его жену Анну (1878 года рождения) и Варвару Филоненко (1912 года рождения). Их избили, а затем завели во двор гражданина Ивана Лосева и там расстреляли. После убытия этого подразделения в Кляпино прибыл новый отряд карателей численностью около 40 человек под командованием немецкого фельдфебеля Отто, занимавшего в то время должность коменданта местечка Корма. Каратели сразу же приступили к жестоким и кровавым расправам над беззащитными женщинами, детьми и стариками. Они сразу же арестовали и согнали в один дом Фомы Кашуро 16 человек из семей партизан, где было шесть женщин, двое мужчин и восемь детей в возрасте от семи месяцев до десяти лет. Евдокия Палицына из д. Кляпино вспоминает о том, как фашистские палачи расстреливали её вместе с семимесячной дочкой Раисой и односельчанами: Евой Шеверовой с тринадцатилетней дочерью Феней, шестилетней Ремой и трёхлетним Иваном, Варварой Дудкиной, Христиной Слепцовой с двухлетним сыном Иваном, Никитой Палицыным, Марией Палициной, Маланьей Стош с восемнадцатилетними дочерьми Анной и Лидией, Марией Палициной с грудной дочерью. После суточного издевательства при допросах на следующий день все указанные мирные граждане, в том числе и дети, были зверски расстреляны из пулемёта близ деревни Волынцы. И только одной Евдокии удалось случайно, уже будучи раненой, спастись, в то время как её дочь расстреляли прямо у неё на руках – грудного ребёнка фашист целенаправленно добивал несколькими выстрелами из винтовки.
Таким образом, за период пребывания с августа 1941 по декабрь 1943 года немецко-фашистскими захватчиками было убито 42 человека, в том числе дети в возрасте от двух месяцев до тринадцати лет. Наряду со зверскими расстрелами немцы угнали в рабство 20 жителей сельсовета, из них 17 человек – из деревни Волынцы.
В показаниях свидетелей сухие факты, изложенные в акте, оживают и наполняются новым смыслом.
Так, Захар Холопов из д. Жавуница рассказывает о гибели односельчанина: «В ноябре 1942 года в деревне появились партизаны. В это время в деревне был полицейский. Он кинулся в сторону, откуда появились партизаны, и сделал выстрел. Этим выстрелом вместо партизана убил старика деревни Жавуница Сергея Иваровского. Партизаны в это время ушли в лес. Так погиб ни в чём не повинный советский гражданин от рук немецкого наймита».
Житель деревни Николаевка Гаврила Холопов в заявлении в Кормянскую чрезвычайную комиссию сообщает о том, как осенью 1942 года немецкие изверги арестовали, избили и впоследствии казнили бывшего председателя Волынцевского сельсовета Кузьму Евдокименко, а Евдокия Мироненко из этой же деревни пишет об аресте другого односельчанина: «19 марта 1943 года советский учитель Александр Сикорский был арестован немцами и их сообщниками. Весь арест в течение 45 дней сопровождался тяжёлыми пытками и избиениями. Его обвиняли в шпионаже и связи с партизанами, в то время, когда он совершенно ни в чём не повинен. По словам местных граждан, он был расстрелян в Корме».
Ерина Соломонова в заявлении вспоминает об издевательствах оккупантов над людьми: «В конце августа 1941 года немецкой санчастью в деревню Волынцы были доставлены шесть тяжелораненых бойцов Красной Армии и размещены в школе. Выставили охрану. В течение восьми дней эти раненые лежали безо всякого ухода и медицинской помощи. Своих русских крестьян к ним не подпускали и близко. Когда немецкая санчасть уехала, я пошла навестить своих бойцов. Во время перевязки, которую делала наша доктор т. Сикорская, я увидела, что всех их источили черви – и не только раны, но и все окружающие ткани вокруг них». Когда гитлеровцы уехали из деревни, местные жители подобрали бойцов. Усилиями мирных граждан красноармейцев удалось вернуть к жизни. Второй рассказанный ей случай произошёл 15 июля 1942 года: «Карательный отряд окружил нашу деревню Волынцы. Прошёл цепью все наши поля и луга. И всех, кто попал карателям в руки, независимо от возраста (старики, подростки и прочие), угнали в концлагерь. Таким образом немцы собрали крестьян за работой, в поле, на лугу, в домах, гнали их босых, голодных, голых, ни в чём не повинных. Издевались над ними, называли их партизанами. Так, например, по пути из деревни Волынцы до деревни Струмень избили одного крестьянина Николая Соловьёва до такой степени, что он уже не мог сам идти».
В заявлениях в районную чрезвычайную комиссию жителей д. Жавуница Лидии Павловой и Тараса Хлебаева говорится о том, что в мае 1942 года в деревне появились фашисты: четверо немцев с нашивками на рукавах и трое их сообщников – полицейские. Они при содействии изменника Родины Маслакова арестовали Ефима Холопова, который при советской власти работал депутатом сельисполкома, Семёна и Данилу Холоповых, увели их в квартиру старосты Марки Иваровского, где сильно избили во время допроса. Были даже сломаны кости и выбиты глаза. Тарас Моисеевич пишет: «После всего этого я был назначен старостой в подводы, т.е. во-зить немцев по их указанию. Я ехал на хутор Дубровка, а Семёна, Ефима и Данилу Холоповых вёл конвой вслед за нами. Когда отошли от деревни на один километр, им дали команду налево. Выше указанные граждане бросились в панику и бросились бежать. Семёна убили на месте, Ефим пробежал метров триста, немцы его догнали и убили. А Данила ушёл раненый».
Ульяна Морозова, колхозница из д. Ясень, вспоминает о том, как пособники фашистов издевались, угнали и замучили Василия Морозова: «В августе 1942 года Василий пришёл в разведку из партизанского отряда. Немецкий сообщник, Сымон Якутович, сообщил об этом в кормянскую полицию. Восемь полицейских, среди которых не было ни одного немца, прибыли в деревню Ясень. В квартиру зашёл один. Он был в том же отряде, что и Василий, но уже успел изменить. Он начал беседу с Морозовым, чтобы задержать того до прихода остальных. Морозов вышел во двор, где этот полицай арестовал его и начал избивать. Избитого, его увезли в лагерь военнопленных в городе Гомель. Позже сообщили, что после двух допросов его расстреляли 1 сентября». В документах указано, что и Ульяна Фёдоровна, дающая показания, и убитый Василий Федорович были 1916 года рождения…
Учительница Кляпинской начальной школы Надежда Палицына указывает в заявлении на то, что весной 1942 года отряд немцев и полицейских численностью 15 человек, ворвавшись в деревню Кляпино, расстрелял старика Янкеля Макгона лишь по той причине, что по национальности он был евреем.
О гибели односельчан, пытавшихся спастись от грабежей и разбоев или просто заподозренных в связи с партизанами, а также расстреле привезённых в деревню незнакомых людей рассказывается и в протоколе опроса жительницы д. Кляпино Анны Борейко (1922 года рождения). Она отмечает, что после этих зверских расправ фашисты угнали в рабство Герасима Мазурко, Ивана Чеботкова, Тимофея Баранова, о судьбе которых и после освобождения района ничего не было известно. Угнанный вместе с ними Павел Лосев был расстрелян в лагере.
Протокол опроса жительницы д. Кляпино Евы Суворовой начинается с информации о том, в 1941 году, в первый год оккупации, немцы в деревне не находились. Они изловчились грабить людей через своих сообщников: старост, бургомистров, отбиравших хлеб, скот и другую сельхозпродукцию. Она, как и многие односельчане, делится пережитым, говоря об убийствах и угоне в немецкое рабство земляков и неизвестных ей людей, привезённых фашистами. Среди тяжёлых воспоминаний на миг возникает светлый момент, который снова оборачивается бедой: «В марте 1943 года отряд немцев из деревни уехал. Все колхозники были беспредельно рады этому. Но наша радость была недолгой и оборвалась. Дня через четыре приехал новый отряд карателей»… Свои показания Ева Герасимовна завершает словами: «Весь период немецкой оккупации – это было время неволи, насилия, истязаний, издевательств. Каждый день одна за другой следовали расправы немецких захватчиков над мирными гражданами»…
Можно ли забыть обо всех злодеяниях фашистов даже сейчас или спустя столетие? Ответ однозначный, ведь замалчивать эти страницы нашей истории – значит предать память всех погибших, всех нерождённых детей и тысячи сломанных судеб даже в пределах одного нашего района. И потому прокуратура продолжает расследование.

Олеся Шутикова по материалам, предоставленным прокуратурой Кормянского района

Фото из сети интернет