Европы странные мотивы, или Театр абсурда
Конкурс песни «Евровидение», состоявшийся в шведском Мальмё, в этом году собрал зрителей в 68 раз. Казалось бы, это должен быть международный праздник музыки, объединяющий людей и призывающий к миру. Но что-то пошло не так…
Пожалуй, излишне сравнивать нынешнюю сценическую вакханалию с истоками этого же конкурса. Страны бывшего Советского Союза присоединились к «Евровидению» около тридцати лет назад. И в воспоминаниях многих, да и моих тоже, ещё живы времена, когда даже каждый наряд участников строго выверялся, чтобы выстроить гармоничную программу. А зрители оценивали песни, музыку, вокал. Конечно, во время голосования присутствовали определённые моменты добрососедства. Беларусь зачастую отдавала высшие баллы России и Украине, но это была не политика. Зрители – тогда именно они выбирали фаворитов – абсолютно искренне голосовали за «своих», «родных».
Помните, как в 2007 году на главную сцену Европы вышел Дмитрий Колдун? А как спустя 2 года победил норвежец с белорусскими корнями Александр Рыбак, покоривший мир своей музыкальной сказкой «Fairytale»? Представляете, с тех пор прошло уже 15 лет, а композицию те, кто услышал её той майской ночью, узнают по сей день.
В какой момент всё изменилось? Когда музыкальный конкурс превратился в арену политических интриг, эпатажа и фриков? Имя Кончиты Вурст, бывшего одним из первопроходцев по завоеванию награды благодаря «толерантности» и нарушению традиционных устоев, давно стало нарицательным. А вот его песню вряд ли сейчас кто-то вспомнит. Я же до сих пор не могу избавиться от чувства брезгливости и воспоминаний, как именно в тот злополучный год мы впервые решили посмотреть конкурс всей семьёй. Видео оказалось не для семейного просмотра.
Но нынешний год перекрыл всё. Полную трансляцию с момента победы Кончиты я принципиально больше не смотрела ни разу. А в нарезку фрагментов выступлений, пусть и не каждый год, но заглядывала. И искренне не понимала, к чему пытаться участвовать в этом балагане, голосование в котором давно вышло на политический уровень, а сами номера с песней давно не имеют ничего общего. И сейчас, просмотрев части этого «шоу», могу только порадоваться, что белорусы и россияне в нём больше не участвуют. Слушать было нечего. А смотреть… Чего стоили финский певец Windows95man прыгавший на сцене без штанов, небинарные и инфернальные особи, танцы, имитирующие совершенно иное, и иже с ними. Да и нападки на артистов из «неугодных» стран не имели ничего общего с творчеством. Были, конечно, отдельные вокалисты, которые вышли на сцену, чтобы петь, а не вываливать интимные подробности и извращения на весь мир. Но они – задумайтесь! – оказались в меньшинстве.
Победил в итоге недомальчик в колготках и юбочке – швейцарский рэпер Немо Меттлер, объявивший себя небинарной персоной без гендерной идентичности. Но, простите, какое отношение имеет то, что оно не понимает свой пол, к музыке и её оценке? Так себе олицетворение современной европейской культуры. По иронии судьбы всё происходящее оказалось настолько неправильным, что даже сама награда конкурса – хрустальный микрофон – разбилась прямо на сцене.
Да, приоритеты «Евровидения» определились не сегодня. Конкурс давно направлен на разрушение норм и морали, пропаганду либеральных «ценностей», нагнетание политических мотивов. Он стал результатом деградации западной культуры и зеркалом общественных течений. Только вот куда эти течения приведут, мы все уже знаем из учебников истории: сегодняшняя Европа и её развлечения – это Древний Рим перед своим падением. И в этом, пожалуй, лучше не участвовать. А как считаете вы?
Олеся ШУТИКОВА, фото из сети интернет
