Кровавый след фашизма на Литвиновичской земле
В Литвиновичском сельсовете о зверствах оккупантов и кровопролитных боях за свободу сегодня почти ничего не напоминает. Здесь работают школа, музей, ФАП, магазины, сельхозпредприятие, лесничество. Жизнь продолжается. Но имена на табличках у молчаливых памятников по сей день остаются незаживающей раной потерь.
В годы оккупации на территории Литвиновичского сельсовета были убиты фашистами и их пособниками 54 человека, 72 – угнаны в фашистское рабство. Быть может, сравнивая эти данные с деревнями, в которых были расстреляны и заживо сожжены сотни людей, кому-то они покажутся не самыми большими потерями, но каждая человеческая жизнь – бесценна и уникальна. И за скупыми строками акта чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков от 21 ноября 1944 года стоят люди. Десятки непрожитых жизней. Обратимся к документам:
«При наступлении, а также при отступлении немецких войск были расстреляны из деревни Литвиновичи 12 человек. В лесу пойманы немцами во время блокировки и посчитали их как партизан. В деревне Зятковичи расстреляны 10 человек ввиду того, что было подано заявление немецким властям, что они имели связь с партизанами. В деревне Вощанки – 12 человек. Военнопленным живым выкололи глаза и в опушке леса их расстреляли, также были расстреляны мирные жители этой деревни за сокрытие наших военнопленных в количестве 9 человек. Сожгли живьём 70-летнюю старуху в бане за то, что она шла скрываться в лес. В посёлке Вознесенск расстреляли двух человек, пойманных в лесу, посчитав их как партизан. Семью Короедова Никиты Петровича в составе четырёх человек, его жену, двух дочерей и самого Короедова расстреляли в деревне Фощное Красногорского сельсовета за эвакуацию. Также расстрелян немецко-фашистскими захватчиками и военнопленный Падзолкин Василий Степанович в м. Корма за неподчинение немецким властям. Из деревни Дубролеж расстреляны Агеенко Фёдор Данилович и его дочь Елена за то, что они скрывались в лесу».
Приводятся в акте и сухие итоговые данные страшной статистики. В деревне Литвиновичи расстреляно 13 и угнано в немецкое рабство 17 человек. В деревне Зятковичи расстреляно 10 жителей и угнан 41. В деревне Вощанки убит 21 человек, угнано 4. В деревне Дубролеж расстреляли двух человек, угнано 6. В посёлке Вознесенск убито 7 человек, угнано 4. Всего по Литвиновичскому сельсовету – 126 оборвавшихся жизней и искалеченных судеб. В списке погибших имена 12 военнопленных по сей день не установлены. Среди жертв, расстрелянных фашистами в 1941-43 годах, есть и несовершеннолетние: Иван Игнатенко (1926 года рождения), Вера Гузенкова (1941 г.р.), Степан Ходанович (1938 г.р.), Лиза Борсукова (1933 г.р.), Василь Шарабуров (1926 г.р.), Максим Булавкин (1937 г.р.), Василь Поляков (1931 г.р.), Тимох Садошенко (1928 г.р.), Надежда (1928 г.р.) и Лидия (1939 г.р.) Короедовы, Елена Агеенко (1929 г.р.). Какую опасность представляли для оккупантов дети, половине из которых ещё не исполнилось и десяти лет? Иногда о погибшем мирном населении, пытаясь обелить фашизм, говорят, что это случайные жертвы. Но методичный и холодный расстрел в эти оправдания не вписывается.
Читая заявления свидетелей всех этих зверств, невольно начинаешь представлять происходящее. И сейчас, спустя восемь десятилетий, сложно поверить в то, что люди смогли это выдержать, выстоять, не сломаться и жить дальше. В одних документах они рассказывают об односельчанах, которых у них на глазах убили (расстреляли, сожгли заживо), в других – об угнанных в рабство, откуда большинство не возвращалось. Но если даже и теплилась какая-то надежда на возвращение родных из лагерей, просто представьте себе чувства матери, у которой в военное время отнимают дочь или сына, отправляя их в неизвестность. И не только сам короткий миг прощания, но и то, что ей приходилось пережить, вернувшись в опустевший и осиротевший дом где каждая вещь, каждый уголок напоминали о потере. А о чём думали те, кого увозили или уводили фактически на верную гибель?..
Григорий Гузенков (п. Вознесенск) в своём заявлении рассказывает о расстрелах, очевидцем которых он стал, а также о тех, кого знал из угнанных в немецкое рабство, среди них называет Гузенковых – Веру Григорьевну (1941 года рождения, расстреляна на Вощанской дороге в лесу), и Федору Григорьевну (1922 года рождения, угнана в рабство). Речь, вероятнее всего, идёт о его дочерях. Кузьма Тюльков, перечисляя угнанных в рабство односельчан (юноши и девушки 1922-1924 годов рождения), наряду с другими называет Сергея Кузьмича Тюлькова.
Об издевательствах и зверствах фашистов с указанием поимённо погибших односельчан из д. Вощанки пишет Домна Поле(я)кова. В числе известных ей расстрелянных людей четверо – Кирилл, Василь, София и Егор – носили такую же фамилию, как и сама свидетельница (но в её показаниях нет упоминания о том, являются ли они её родными), ещё четверо – Садошенко (Ульяна, Иван, Тимофей и Марка) и Татьяна Ларченко. Также Домна Андреевна сообщает о том, как заживо сожгли в бане Гарпину Филипповну Куриленко, об убитых после пыток и издевательств военнопленных. Называет имена тех, кто был угнан в рабство: Алексей Шаферов, Павел Бацанов, Иван Лазаренко, Прасковья Агеенко – им в сентябре 1943 года было от 16 до 18 лет. О тех же односельчанах вспоминает и Ева Селицкая.
Мария Трофименко (1926 года рождения) и Пелагея Морозова в своих показаниях указывают, как стали очевидцами расстрелов Тараса Бобкова, Павла Морозова, Степана Ходановича, Максима Булавкина, Лизы Барсуковой, Анны и Марии Селицкой, Анны Лазаренко, Василя Шарабурова, Давыденко Данилы и угона в рабство десятков жителей деревни Зятковичи.
Татьяна Бацанова из д. Дубролеж пишет о расстрелянных фашистами Фёдоре Даниловиче (1895 г.р.) и Елене Фёдоровне (1929 г.р.) Агеенко, а также о том, что в рабство угнаны Модест Бацанов, Яков Цыганков, Евгений Ларченко, Семён Красовский, Лидия и Надежда Тиваненко – молодые люди 1924-1927 годов рождения.
Иван Корочкин из д. Литвиновичи в своём заявлении вспоминает: «В сентябре 1943 года немцы при отступлении угоняли наше население на запад. Люди прятались от фашистов в лесах. Много семейств из д. Литвиновичи и других пряталось в лесу. Так как этот лес занимает не очень большое пространство, немцы устроили облаву и при этом убили из нашей деревни моего отца Петра Трофимовича Корочкина 1883 года рождения, Ивана Никитовича Давыдкова и его жену Ульяну Михайловну, Еву Васильевну Юрочкину, Гордея Андреевича Романенко…». Среди погибших он также называет двухлетнюю Веру Гузенкову из посёлка Вознесенск, Матрёну Шатликову и Тихона Давыдкова из посёлка Рогозный, Ивана Игнатенко из посёлка Калинин.
Сегодня сложно всё это представить, прочувствовать в полной мере, сколько боли и горя приходится на каждого убитого фашистами человека, сколько осталось непрожитых судеб, нерождённых детей, осиротевших матерей. Все они были такими же, как мы. Хотели жить, любить, растить детей, но остались лишь именами на обелисках и безымянными погибшими…
Олеся ШУТИКОВА (по материалам предоставленным прокуратурой)
